Приветствую Вас, Гость! Регистрация RSS

САРАТОВСКАЯ ОЙКУМЕНА.

Вторник, 19.03.2024

Балаково , часть 1 , январь. Текст : Ия Яковлева.
Балаково: 12 месяцев из жизни библиотекаря

Полину ждали из Москвы к Новому году.
Она вернулась домой в канун католического Рождества, с дипломом библиотекаря, небольшой суммой денег и решимостью осуществить необычный план.
Все дело в том, что Полина всегда была девушка особенная, иначе как объяснить ее нынешнее невероятное, странное, дерзкое намерение прожить ровно год в Балаково вполне светской жизнью.
Полина собиралась опробовать малую родину на культурную пригодность, выступив в роли барышни с запросами, без страха и упрека.
Да, тут имело место и небольшое пари — никто из московских друзей Полины не верил, что она осуществит свою необоснованную и необузданную фантазию.
Какая может быть светская жизнь за Мкадом — раз, в глуши саратовских степей - два?
Нет-нет, одобрить Полину было невозможно.
Но благородная Полина приняла пари, а значит и вступила в бой, в котором, с одной стороны, она, не слишком хрупкая, рыжеволосая и близорукая, а с другой стороны — группа ветряных мельниц под названием Балаково. 
И главное решение непреклонной Полины касалось и  воспитания собственного характера тоже — она собиралась не уклоняться от цели, быть последовательной, строгой к себе, и устойчивой к насмешкам.
Эх, и странные библиотекарши бывают, страннее даже того, что о них думают.

Итак,

Январь. Полина и театр

Балаково, небольшой районный центр Саратовской области обладал драматическим театром. Обладал не без гордости: не во всяком городке такое живет и выживает.
Гордость города впрочем не была приправлена щедростью. И потому балаковский театр, существо совершенно женского рода откровенно и жестоко прозябал.
Здесь правили бал настоящие подвижницы.
На их вполне мощных плечах покоилось буквально все театральное хозяйство, а в развитой пышной груди билось сердце и ритм здешних представлений.
Хотя мужики попадались: например, главный режиссер, а также техкоманда из монтировщика, плотника, звукорежиссера и парикмахера привносили нотку раздолбайской мужественности в эту бабью песню, только никаким образом ничтожная горстка соли  не влияла на формование моря разливанного из совершенно пресного жабьего водоема.
Ставить спектакли в такой ситуации, играть в них, и принимать пальто в гардеробе — все это были проявления бесконечного подвига безвестного самурая, ронина, каждый вечер лениво погибающего без вести на болоте, не успевая не то что мечом в противника ткнуть, а иногда и веером махнуть.
И все же театр — был.
Костяк актерской труппы, совершенно классическим образом, составляло одно  единственное семейство -  Челкиных: имелся Челкин, благородный отец, не то чтобы очень одаренный актер, но, по крайней мере, знакомый с актерской профессией человек, шустрый, с неплохой памятью, серьезными амбициями и даже некоторым стилем.
У Челкина имелись члены семьи: жена — некрасивая почтенная дама, белое лицо, дебелое телосложение, в целом, надо признать, тупая корова, которой нельзя было доверить чересчур большой кусок текста, а все же приходилось доверять;
дочь- развеселая блондинка, с грудью наголо на каждом фото, субретка-горничная-Офелия и все, что дадут, главное чтоб с декольтированным платьем и можно с блестками на нем, дочь однако не только меняла платья, но и смогла закончить саратовский театральный вуз, и на нее всегда можно было понадеяться в смысле знания текста пьесы,  она не пропускала репетиций и возможно даже была не тем, чем кажется;
сын — предмет театральной мебели, его выставляли в спектаклях в качестве заполнения какой-нибудь дыры по мужской части, лучше такой Дуремар, чем Золотой Ключик вовсе без Дуремара.
Помимо ключевого семейства в театре служили еще несколько актеров и актрис.
Не то чтоб все эти люди были бездари, вовсе нет.. кто же будет за ничтожное жалованье, не имея к тому ни малейшего призвания кривляться перед людьми,
которые еще и живут рядом, и знают буквально все и про тебя, и про твою собаку, и про все дырки в сапогах.

В репертуаре Балаковского драматического (с гордой аббревиатурой БДТ между прочим)  Полина насчитала 12 детских спектаклей против 15 взрослых. Спрашивается, что выбрать из  этого откровенно тухлого сборника из пьес Островского, Мрожека и, прости Господи, Жамиака.
Полина остановилась на спектакле по пьесе молодого драматурга, некоей Марии Ладо, с названием «Очень простая история».
И пусть будет как будет.
Морозным ранним вечером, надев черное шерстяное платье, цветные колготки, лисью шубку, вязаной капор, повесив на руку огромную сумку, Полина стартовала из дома пешочком, по снегу, одна.
В сумке Полины помимо обычной шняги болтались фляжка с коньяком  и билет за 80 рублей в партер.
В программке, купленной у злой старушки, она прочла что Очень простая история — это притча, этот жанр всегда вызывал легкую настороженность у Полины, не склонной к доброжелательному восприятию проповедей, и снижал аппетит.
Но на войне как на войне.
Тем более, что в театре, и балаковский не исключение, перед представленем всегда уютно.
Вертеться в кресле, поправлять юбку, развертывать конфеты — дел полно..
Вот пьесу начали играть, запахло опилками, духами от Орифлейм..
Ах, скоро стало ясно, что Мария Ладо сочинила пьесу, чтобы продемонстрировать несвежую идею о преимуществе, в нравственном, высоком смысле, животных над людьми.
А также алкашей над крепкими хозяйственниками.
Полине показалось, что это получалось у автора пьесы скверно и стыдно, а местами — смешно и глупо.
Но зато для провинциального актера здесь было чем блеснуть.
И они блистали, совсем звезды: актриса-лошадь благороднейше ржала, петух-интеллектуал умнО ерепенился, свинья в балетках и кудряшках парила в небесах.
Да, Холстомер, и все такое...как это трогательно..
Совершенство, доброта и способность пожертвовать собой воодушевляли, собирали в столбик обыкновенно квелую квашню, озаряли румянцем напудренные щедро щеки.
А уж когда зарезанная свинья и пьяница, померший по собственной воле, в
сарае, стали ангелами, Полина заплакала наравне со всеми.
Цинично заметим, что интенсивности умиления, возможно, поспособствовала доза крепкого виноградного спирта, поначалу запертая в серебристой шкатулке, а затем пущенная в организм, могущественная, подобная джинну и в силе, и в потенциях.
Вокруг Полины рыдали и сморкались зрители, точнее зрительницы. Мужчина среди театральной балаковской публики присутствовал один, это был седой худой старичок, не старый старичок, а так, не ухоженный мужичонка, скромный, уважающую супругу, которая зачем-то притащила его сюда сегодня. Он не рыдал, да и вообще не понимал, что происходит.
Просто сидел, с сумкой супруги на коленях, и ждал, когда она его вернет домой, к ужину и Тузику.
Да, театральный вечер для Полины смело можно было признать удачным.
По простой причине — он был безупречно альтернативен другим январским вечерам в Балаково, темно-синим, беспощадным и небезопасным- как раз  к вечеру напивались местные оторви-головы, которые вовсе не собирались отдавать за кого-то жизнь, а напротив — иногда и забрать что-нибудь были не прочь.
Категория: Творческая жила. | Добавил: une (07.02.2012)
Просмотров: 1197 | Рейтинг: 5.0/5
Всего комментариев: 0