Саратовские поэты – не знамениты. Их творчество не является блистательным, неповторимым. Напротив, стихи саратовских поэтов - малоизвестны, малоизученны и все же любопытны. Как минимум.
Судьба Валентина Акимовича – абсолютно дика и поэтична.
Трагизм, непечатность, алкоголизм, пребывание в сумасшедшем доме.
Все это – не причины для создания стихотворений человека, который мог бы стать прокурором.
Но не стал, покорившись другому призванию.
Известно, что В.А. родился в 1920 году в семье сельских учителей, отец был убит большевиками в процессе борьбы с «антоновщиной», он переехал с матерью в Саратов,поступил в юридический институт.
Добровольцем участвовал в финской войне
А также в войне с Германией, и в войне с Японией. Имел звание боевого батальонного комиссара, то есть был старший политрук, идеологический работник, прежде всего.
Получил за то награду: сталинскую стипендию после войны, и закончил юридический институт.
После чего неожиданный поворот – стал работать слесарем, пить и сочинять стихи.
Много друзей было у Валентина Акимовича, спасавших его, помогавших ему, сохранивших рукописи и любовь.
Валентин Акимович любил не только свое творчество, а и стихи многих великих русских поэтов, знал их наизусть, читал постоянно, бывал постоянным пациентом психушки на Альынной горе, что характерно, по знакомству.
Интересно, что в то самое время работал в психбольнице М.П.Кутанин, который, будучи психиатром и гипнологом, описал «синдром многописательства».
В психушке вместе со своим другом-врачом Ярыгин слушал песни и стихи Галича и Окуджавы, можно сказать, отдыхал, в каком-то смысле и спасался.
Подпольный поэт активно дружил со многими саратовскими художниками, практиковал ночные прогулки по городу, и даже бывал однажды бит высокопоставленными хулиганами.
Умер в 50 лет от сердечного приступа.
Первая публикация стихотворений Ярыгина – в журнале «Волга», 1995 год.
Позволим себе привести в пример стихи, показавшиеся наиболее интересными:
8 ИЮНЯ 1954 ГОДА
Нас, так больных и усталых, так много. / Очередная отмечется ночь.
Утро. Но, кроме умершего бога, / Кто нам захочет и сможет помочь?
Жидкое, блеклое утро. Откуда / Ждать его ярче? Издохнул и бес.
Кто нас и что нас спасет, кроме чуда? / Наша земля отцвела для чудес.
Все покорила: и горы, и долы / Цивилизация, мудрая вплоть
До хитроумного, ежели голы. / Чем обуздать нашу грешную плоть?
Так же, как реки, железобетоном, / Молнию – громоотводом, а нас?
Что нам любить, ненавидеть, на что нам / Не поднимать дрессированных глаз?
Блеклое утро. За чай ли, за кофе ль? / Как и на лязге трамвайном – печать.
Где ты и что не придешь, Мефистофель? / Да и зачем его, черта, встречать?!
Переменил и привычки и спорт он / У не имеющего ни шиша
Кроме. Каким же сегодняшним Чертом / Большим оценится наша душа
Цивилизованная, где все есть, / чем ни снабдила, позолотив,
Лишь на неиствующую на совесть / Не изготовив презерватив.
12 МАРТА 1955 ГОДА
Дабы постигли, кто же он таков, / Советуя единственное: снова
Перечитайте старика Крылова, /Где, среди прочего и Михалков.
Я более, конечно, бестолков, / Чем мой дружище – чернокнижник Лева,
Но как не рассмотрел он такового, / И в частности, в том месте, где паук,
Орлиные использовавший крылья, / Себя его родней воображает вдруг.
Потешные, не правда ли, усилья! / Но уж зато – наикратчайший путь
Не только паукам и поничтожней будь. /Ступивший на него не только сапогом
Сумеет, между нами говоря, сверкнуть. / О Щипачеве? Так же, в том же самом
Прелестнейшем местечке, и не суть, / Что пококетливее и чуть-чуть
Изящней изгибаясь тонким станом, / Равняясь по орлам, выпячивает грудь.
АПРЕЛЬ 1941 ГОДА, САРАТОВ
Вперед, ребята! Выход есть – / Судьбе навстречу, брови хмуря.
И ветер знает свою честь. / Грозней порыв – страшнее буря.
Тюремных рубищ на руках / Вздымаю в небо рукава я.
Вперед! Вздымает дикий страх / Им наша встреча роковая!
Недаром крепнет моря вой, / Так настороженно тревожен,
Весь гнев, весь ужас мировой / Мечами вынули из ножен.
Мы, дети горя, дети бед, / Из нашей черной преисподней
Отвоевать желанный свет, / Нам недоступный до сегодня.
Смелее! Вновь явился тот, / Кого вы помните распятым.
Не мир, но меч вперед зовет / Все сотрясающим набатом.
2 МАРТА 1953 ГОДА, САРАТОВ
Вечерами, в сумраке тревожном, / В дымной мгле отшелестевших лет
Мы, тоскующие о невозможном, / Прошлого отыскиваем след.
Неужели это наших чистых, / Первозданно свежих чувств и дум
Опадающих осенних листьев / Неумолчный похоронный шум?
Там еще смеются и кому-то / Радужными красками одет
Голубой их мир. Но что минута / Под бессмысленной громадой лет,
Прахом распростертых? Где ответ? / Что мы в этом прахе, в этом тлене?
И каким предчувствием томим, / Я молитвенно свои колена
Преклоняю, чтобы слиться с ним?
Бывали у поэта и иронические и весьма реалистические строчки
Вот, например,
«В общем, критика права, – / пусть титаны морщатся! –
засучают рукава – / тьма Ваньков! – для творчества»
1944 ГОД, МОНГОЛИЯ
Я иду, сочиняя стишки. / Вот судьба, вот завидная доля.
Пьяный ветер из пьяной башки / Выдувает пары алкоголя.
|