САРАТОВСКАЯ ОЙКУМЕНА.

Этот художник попал в Саратов скорее к финалу своего жизненного и творческого пути, однако немало значит для города.

Родился он 22 ноября 1888 года в селе Талоключинское Нолинского уезда Вятской губернии.
Село Талый Ключ основано в 17-м веке. И что особенно интересно  - то, что здесь жили, служили и славились архитектурным и художественным талантами предки знаменитых художников Васнецовых: Козьма Васнецов, составивший художественный чертеж Богородской колокольни в 1798 году, которая и была выстроена в камне почти через 100 лет, в 1880 году. В рисовальном классе семинарии Козьма Васнецов учился несколько лет у художника Федора Черепанова. Писал портреты, этюды, натюрморты..По окончании полного богословского курса Вятской духовной семинарии, 22 октября 1822 года в это же село приезжает служить священником старший сын Козьмы Ивановича — Василий Козьмич Васнецов — дед братьев художников. 

Николай Михайлович же родился в этом селе в семье учителя, не художника, однако вскоре родители переехали в Пермь, где уже в юности будущий символист проявлял художественный талант довольно ярко, был сразу отмечен и замечен, так что даже его картина, пейзаж, была куплена в местный музей.

Следующим географическим пунктом в судьбе художника стал Санкт-Петербург, где он и отучился в общеобразовательном отделении Психоневрологического института, имея множество интересов — в литературе, философии, музыке.

Считается, что философско-эстетическая концепция мира художника «сочетала основанную на четких и строгих категориях классическую немецкую диалектику с глубинами подсознательного, явленными в бесконечности символических форм».

Сохранился список литературы, которую художник много позже, в Саратове, рекомендовал для чтения своим ученикам. Это сочинения Д. Юма, Л. Фейербаха, Ф. Ницше, Б. Спинозы, О. Конта, Г. Спенсера, И. Канта, А. Шопенгауэра, Я. Беме. 

Интересовавшись столь многим одновременно, он находил время на занятия живописью и рисунком в подготовительных классах живописи и рисования Я.С. Гольдблата. 

Я.С. Гольдблат писал картины все больше на исторические темы и портреты. Основанные им в Петербурге Классы живописи и рисования, имели официальный статус подготовительных к поступлению в Академию, и получали от нее соответствующую субсидию. После революции эмигрировал в Польшу, затем в США.

В его классах учились Бубнова, Домбровский и, кстати, Юстицкий, сыгравший в будущем роль в жизни Н.М. Гущина.
В 1910 году Николай Михайлович поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Его учителя — именитые мастера - В. Серов, Малютин С.В., Коровин К.А. 

Живет он на средства, присылаемые семьей, а также на единовременные пособия Пермской уездной управы. За два года Гущин успешно прошел начальный курс обучения, и был переведен в портретно-жанровый класс, где занимался у Сергея Малютина и Константина Коровина. Ранних работ Н. Гущина сохранилось очень немного.

В 1910-х годах он был близок кругу футуристов (дружил с Маяковским, Бурлюками, В. Каменским и др.), при этом в собственной живописи сочетал модерн и символизм с  экспрессионизмом и даже фовизмом. Гущина Василий Каменский назвал тогда "художником-поэтом" и посвятил такие стихи:

"Мастер-поэт вдохновитель чаруйный,
Линий астральных циклон -
Твой рисунок - как утренне струйный
Бирюзоводальний наклон".

Гущин постоянно участвовал в выставках, начиная с 1911 года, а также в 44-ой выставке передвижников (ТПХВ),  Второй Весенней выставке молодых художников в Москве, в 1917-м году.

В том же году, видимо, на стипендию Московского Общества любителей художеств, Гущин ездил в Соединенные Штаты Америки. Он провел там 7 месяцев, и ему не понравилось: "Нагромождение домов не представляет собой город, скопление эмигрантов не образует расы, сочетание разной наследственности не может дать совершенство личности" .

С началом Первой мировойя войны вернулся в Россию, но — вечный странник -  через Японию. В последующие два года он добровольно участвовал в военных действиях на Юго-западном фронте, в течение нескольких месяцев сопровождал эшелон через Сибирь в Китай. После заключения мира возвратился в Москву. Революция не помешала ему получить звание классного художника I степени. Тогда же Гущин познакомился с Наташей, студенткой медицинского института, женился, и уехал с женой в Пермь. 

Он вернулся в Пермь,  с тем, чтобы преподавать живопись в Академии изящных искусств. А также, по его проекту, был сооружен памятник Борцам революции, впрочем, через год уже взорванный колчаковцами. Из произведений, позднее экспонировавшихся на  выставке в Томске, сохранились ранние рисунки Н.М. Гущина. Они — весьма академичны и строго профессиональны: это несколько автопортретов, "Портрет матери", "Наташа", "Портрет племянника Виктора". Эти карандашные рисунки, выполненные в Перми в 1917-1918 годах и пронесенные автором через все годы зарубежной эмиграции, в конце концов оказались в собрании Радищевского музея в Саратове.

В 1919, получив сведения о воможных репрессиях, Гущин уехал в Китай. И начался харбингский период творчества Гущина, ознаменованный участием в выставке «Зеленый Пион» уже в апреле 1919 года. В дальнейшем в Китае прошел ряд его персональных выставок в Харбине, Пекине, Тяньцзине и Шанхае.  Известно, что художник преподавал живопись и рисунок в частной студии ("Лотос"), и занимался литографией. Сохранилось несколько подлинных литографий 1920 года: "Автопортрет", "Скорбь", "Неотвратимость". 

В 1922 году, возможно осознавая исчерпанность пребывания на Востоке для своего творческого развития, Гущин едет в Париж "для художественного усовершенствования".

А с 1934 года живёт в Монако.
Во Франции Гущин участвовал во многих групповых выставках в Париже, выставлялся в и Лондонской королевской академии, и в ряде городов Германии. При этом сохранил советское гражданство, и участвовал в Международной выставке декоративных искусств в Париже 1925 года (в советском павильоне), где и был отмечен Золотой медалью. Проводились и персональные выставки в Париже (галерея Кармин, 1927) и Ницце (1926-й, 1943-й годы), и в Монте-Карло.

До возвращения в Россию Гущин имел несомненный успех в художественных кругах и обществе. Состоял в экспертном совете Лувра, участвовал во многих общественных акциях. Его работы приобрели городские музеи Парижа, Гренобля, Монте-Карло, Ниццы.

Расставание с женой произошло в начале 1930-х годов, и тяжело переживалось художником.

Личная трагедия, потеря финансовых сбережений, но наши исследователи добавляют здесь и чувство глубокой тоски по родине - причины, побудившие художника обратиться в Русское консульство в Париже за визой для возвращения. Получив отказ, Гущин уезжает на Ривьеру, где в столице княжества Монако он прожил еще почти пятнадцать лет, вплоть до своего возвращения на Родину.

В Монте-Карло одинокий художник поселился на Улице Орхидей, 1 на вилле Леоне, в семье выходцев из России, Николая и Ольги Вуичей. 
Наибольшее количество выставок приходится на годы Второй мировой войны, поэтому о судьбе многих картин художника можно только догадываться. В Музее искусства и истории Монако Николай Гущин представлен "Автопортретом с черным котом", где художник изобразил себя на фоне бурного моря и капризного полета чаек, а также строгим портретом "Историка Лабанда", официального летописца княжеского рода Гримальди. Но известно еще об одной картине -  "Се человек" с головой Христа, находившаяся в коллекции Б. Мусоллини. О ее местонахождении ничего неизвестно пока. 

В период Второй мировой войны Н.М.— участник Французского движения Сопротивления, был награждён медалью.
Гущин предпринял еще одну попытку получить визу в Россию. Способ был избран простой. «В 1946 году мною был написан образ Сталина и преподнесен в дар Советскому посольству в Париже, где он и был выставлен» (Гущин: автобиография). 

Портрет Сталина в посольстве был назван Гущиным “Символ Новой и Старой веры”. 
Итак, он получил визу, и по окончании войны, в 1947 году возвращается в СССР. Из-за официального запрета на место жительство в Москве и Ленинграде, Николай Михайлович должен был выбрать иное место пребывания, и он выбрал отчего-то Саратов. Причина — не слишком  понятна. Зато известно, что Гущин встретил знакомого своей юности, художника Валентина Юстицкого (1882-1951), только вернувшегося из сталинских лагерей. Не без помощи В.М. Юстицкого, Гущин получил  восьмиметровую комнату в старом двухэтажном доме на улице Гоголя. Дом этот, кстати, сохранился до сих пор. 

«В 1948 году вынужден оставить преподавание в Саратовском художественном училище из-за коллективного доноса преподавателей, суть которого заключалась в том, что приезжий из Франции не может учить советскую молодежь.»

“Все-таки в Москве атмосфера другая, — пишет Гущин 8 июня 1961 года И.А. Светлаковой, — здесь, в Саратове, душновато — уж очень мещанство и махровая обывательщина заедают. Вот я пробыл там некоторое время, и сколько было интереснейших встреч?! Познакомиться пришел ко мне молодой поэт Евгений Евтушенко, пригласил меня на его вечер поэзии, устраивавшийся для студентов... возникла сразу с ними связь и общение, а молодежь я не только люблю, но она является для меня единственной религией...»

Потеряв возможность официально преподавать, Н.М.Г. работал реставратором в СГХМ им. Радищева. Более того, с 1951 года он заведует реставрационной мастерской, где под его руководством работают реставраторы А.В.Пугачев и Д.З.Киреев. Проводя большую работу по осмотру, реставрации и консервации произведений. Он реставрировал живопись также в художественных галереях Пензы и Вольска, и заботился о пополнении музейной коллекции. 

Н.М.Гущин привез с собой несколько собственных живописных произведений, книги по искусству, репродукции, каталоги выставок в Париже, Ницце, Больё, Лондоне и Бредфорде, участником которых он был. Вокруг него со временем образовался кружок художественной молодежи, увлеченной проблемами искусства: М.Аржанов, В.Соляное, В. Лопатин, В.Чудин, Л.Перерезова и другие.

Осенью 1960 года в музей на работу был принят М.Аржанов, годом позже - В.Солянов. 

«Личным другом Николая Михайловича стала местная балерина Дубровина. Когда он шутил, говоря: для чего нужны мужчины женщинам, она говорила – для удобства.
У Гущина была “дача” – на “Сазанке” сарай. Прима-балерина Дубровина так успешно занимается хозяйством, что восклицает Гущин: – “Ну, настоящая Марфутка!”. 

Появляется на двери сарая надпись “Вилла Марфутка”, по западному обычаю давать загородным усадьбам имена служанок» (сообщила Маргарита Богадельщикова). 

Кстати, последней яркой работой Веры Дубровиной стала роль Девушки в балете саратовского композитора В.Ковалева «Девушка и Смерть» (1961). И недавно открыта была мемориальная доска Веры Андреевны Дубровиной, право открыть было предоставлено солистам театра оперы и балета, народным артистам России Людмиле Телиус и Игорю Стецюр-Мове. 

Большая часть  картин «советского» периода Н.М. Гущина находится сейчас в собрании СГХМ им. Радищева, портрет Махатмы Ганди (х., м.; 1958г.) был передан Министерством Иностранных дел СССР в дар Джавахарлалу Неру в 1961 году. Картина «С тобой, Лумумба!» приобретена Университетом Дружбы народов в Москве (на самом деле, подарена МГУ, по другим сведениям).

Первая персональная выставка на родине, после возвращения, прошла в СГХМ в 1987 году.

P.S. В этой статье использованы материалы из прекрасной статьи Л.В. Пашковой,  Генерального директора по научной работе Саратовского государственного художественного музея имени А.Н.Радищева, заслуженный работник культуры, и, конечно, материалы из интернета разного рода.