Кузнецов Павел . Наука сна. Текст : Ия Яковлева.
Родился Павел Варфоломеевич Кузнецов 15 ноября 1878 года в Саратове, в семье садовода. Тот самый деревянный дом, семьи Кузнецовых, двухэтажный, с мезонином, и сейчас донельзя живописно расположен над Глебучевым оврагом; в нем есть и сад, и рассадник современного искусства, и тусовки симпатичных людей. Дедушка Павла Варфоломеича разводил сады, а отец разводил краски и писал иконы. В доме, рядом с жилыми комнатами, находилась мастерская Кузнецова-отца, выполнявшего вместе с помощниками заказы церквей на иконы, а присутственных мест — на царские портреты. Здесь, в мастерской отца, братья Кузнецовы получили первые навыки — умение держать в руках карандаш, уголь, кисть — и усвоили стилистические основы ремесла- любовь к цвету, вечному сиянию кадмия или киновари, ультрамарина и изумрудной зелени. Мать художника, Евдокия Илларионовна, на которую Павел был похож и внешне, и душевным складом, любила музыку, живопись, отлично вышивала. Она всемерно поддерживала желание всех трех сыновей посвятить себя искусству (при этом предполагалось, что Павел станет узыкантом: его обучали игре на скрипке). Именно Евдокия Илларионовна в первый раз сводила своих сыновей в Радищевский музей. Профессиональное обучение живописи Павел Кузнецов начал в Саратове, в свеже-организованной Школе изящных искусств. Учителями здесь служили: по части живописи - итальянец Сальвини Баракки, рисунка — Коновалов Василий. Баракки, уроженец Северной Италии, окончил Миланскую Академию художеств, был в свое время приглашен на Нижегородскую ярмарку для работы над панорамой. И, в результате, остался в России, переехав в 1873 г. из Нижнего Новгорода в Саратов. Господин Баракки стал одним из организаторов Саратовского общества изящных искусств. Культурный художник и хороший педагог, Баракки был сторонником пленера, и ученики писали под его руководством этюды на открытом воздухе. Рисунок преподавал Коновалов, ученик Чистякова, и учитель Борисова-Мусатова, один из лучших художественных педагогов дореволюционного времени. Собственная живопись Коновалова, в период, когда у него учился сперва Борисов-Мусатов, а затем Кузнецов, казалась довольно «новой» по форме. Кузнецов даже определял его впоследствии как импрессиониста, «хотя и ложного» — в смысле непоследовательного. Василий Коновалов не менее Баракки склонен был к работе на пленэре, стремился и к колористическому анализу. Но доминировала в его творчестве мрачная натуралистичность, картины назывались: «Нашли», «Уснули», «До вскрытия». Тогда как внешностью В. Коновалов был вполне итальянист, полнокровен и статен. Вот как описывал своего первого учителя рисования известный график и иллюстратор Владимир Милашевский: «Это был плотный брюнет с горящими испанским глазами. Пышные усы, у концов рта поднимались кверху, под нижней губой эспаньолка. Он походил на Веласкеса! Немного мешало образу Веласкеса плотное брюшко... Его сюртук был всегда элегантен, с иголочки - синий зимой, сверкающий белизной весной и летом, белизны только что выдавленных цинковых белил. Пуговицы золотые, двенадцать в два ряда и две сзади, у разреза сюртука... Веласкес в форме российского министерства народного просвещения! ... Среди провинциальных чиновников министерства просвещения, обленившихся, опустившихся, разжиревших картёжников, он был и в самом деле чудом... Ведь художнику жить в провинции в те времена, пребывать в полном духовном одиночестве - и писать картины, а не превратиться в пьяницу и картёжника, в «учителя рисования» рассказов Чехова, - это значило быть настоящим героем...». В Саратове домашнюю студию Коновалова называли «Капернаум». На Павла Кузнецова в то время оказал немалое влияние тонкий лиричный Коро, с одной стороны, и с другой - красочный Монтичелли. Определяющую роль в судьбе сыграло его знакомство с Борисовым-Мусатовым, жившим в 1895 — 1896 годах в Саратове. Навсегда в дальнейшем сохранилось у Кузнецова нечто общее с этим художником. В 1897 году Павел поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, где учился у В. Серова и К. Коровина. Саврасов к этому времени уж окончательно ушел в запой, и был уволен. А уже в 1900 году С. Дягилев пригласил Кузнецова принять участие в выставке "Мира искусства". Картины Павла Кузнецова сразу заметили и высоко оценили. В начальных классах Училища, где преподавали Л.О.Пастернак, А.Е.Архипов, Н.А.Касаткин, обучение носило академический характер. Павла это не пугало, ведь он был неплохо подготовлен занятиями у В.В.Коновалова. В 1900–1901 году получил малую серебряную медаль за этюды; в 1901–1902 – за рисунки. Одной из самых известных примет времени была работа ведущих русских художников в театре. Шедевры театрального оформления создали Коровин, Головин, Рерих, Бакст, Бенуа, весь круг мастеров, объединившихся вокруг журнала «Мир искусства». В 1901 году Кузнецов вместе со своим товарищем по Училищу Н.Н.Сапуновым впервые получил возможность применить свой талант в этой области. Молодые художники писали декорации и костюмы по эскизам Коровина к опере Вагнера «Валькирии», премьера которой состоялась в начале 1902 года в Большом театре. Выставки картин, которые устраивал журнал «Мир искусства», считались в начале ХХ века исключительно престижными. В 1902 году по инициативе Серова Павел Кузнецов получил приглашение участвовать в такой выставке, где показал девять пейзажей. Работа «На Волге» была воспроизведена на страницах журнала. В 1902 году в жизни Кузнецова произошло еще несколько важных событий. Он совершил поездку на Север, к побережью Белого моря и Ледовитого океана, откуда привез серию лирических пейзажей. Приехав летом в Саратов, вместе с П.С.Уткиным и К.С.Петровым-Водкиным принял участие в росписи предела церкви Казанской Божьей матери. Впрочем, росписи не сохранились: излишняя свобода интерпретации канонических сюжетов вызвала протест духовенства, в газетах организовалась критика, больше похожая на травлю, и вся новая живопись была уничтожена. В апреле 1904 года Павел Кузнецов окончил Московское Училище со званием неклассного художника. К этому времени он уже сложился как художник со своей манерой, в которой преобладали плоскостность, декоративность, пастельные тона, матовая «гобеленная» фактура. Написанные в таком ключе картины-панно были показаны на «Вечере нового искусства» в Саратове в январе 1904 года. Этот вечер предварял выставку «Алая роза», которая открылась в Саратове 27 апреля 1904 года. Организаторами ее были Павел Кузнецов и его ближайший друг-единомышленник Петр Уткин. Выставка стала первой манифестацией молодого поколения русских живописцев-символистов. Название «Алая роза», под которым некоторое время существовало неформальное объединение художников, было выбрано не случайно. Образ «Алой розы» был одним их самых популярных в русском символизме. Владелец усадьбы Абрамцево, меценат и художественно одаренный человек Савва Мамонтов написал романтическую драму «Алая роза». Поэт и философ Владимир Соловьев в образе Алой розы поэтизировал земную страсть. Цветок был символом и знаком надежды, юности, любви. Критика не преминула заметить: «Курьезная кисть гг. Уткина и Кузнецова намалевала что-то поистине невообразимое – какие-то холерные «запятые», палочки белые с черным. Кто говорит, что это извержение вулкана Везувия, кто догадывается, что это птичьи перья, наваленные в кучу, а кто попросту отходит от картин и отплевывается. В зале, за сценой, во всю стену висят три «панно», опять-таки кисти тех художников, церковные картины которых решено замалевать в Казанской церкви». В 1906-1912 годах Кузнецов активно участвовал в деятельности "Алой розы", в которое входили лучшие представители молодой саратовской и московской живописи, затем "Голубой розы", поглотившей «Алую». Вместе с Кузнецовым в этом объединении участвовали его земляки-саратовцы Борисов-Мусатов, Уткин, скульптор Матвеев, ростовчанин Сарьян, москвичи Крымов, Судейкин, Сапунов. Меценатскую поддержку "Розе" оказывал представитель одной из богатейших московских купеческих фамилий – Н. Рябушинский. Сам благотворитель профессионально занимался живописью и выставлял свои произведения на выставках "Голубой розы". Истратив на меценатские затеи большую часть состояния, Николай Рябушинский перед войной отошел от издательской деятельности, поселившись на своей вилле в Петровском парке "Черный лебедь”, спроектированной и отделанной с помощью старых друзей из числа художников-"голубо-розовцев”. В семье шутили, что Николаша оказался умнее всех, так как разорился еще до революции и от национализации не пострадал. Как пишет искусствовед С. Сергеев, "истоки "Голубой розы" можно видеть в экспрессионизме Н. Ге и М. Врубеля, в многообразии художественного поиска учителя большинства "голуборозовцев" В. Серова, а также в опыте их предшественника В. Борисова-Мусатова". "Голубая роза" просуществовала несколько лет, после чего ее существование и дальнейшее развитие было прервано в 1910 году, когда Н. Рябушинский из-за колоссального карточного проигрыша был вынужден отказаться от благотворительности. Произошло новое поглощение: "голуборозовцы" влились в возрожденное объединение "Мир искусства". В 1906 году П. Кузнецов отправился в Париж, где познакомился с творениями не только импрессионистов, но и их преемников - П. Гогена, П. Боннара, А. Матисса. Имел успех как художник и в Париже: в 1906-1914 годах постоянно выставлялся в парижском Осеннем салоне, а с 1908 года был членом его жюри. Принято полагать, что к 1910-м годам символизм исчерпал свои возможности. Новые веяния, течения и уклоны завоевывали арт-пространство. Пока не началась Первая мировая война, Кузнецов, в поисках источника вдохновения, каждое лето по несколько месяцев проводил в заволжских степях, у киргизов и калмыков-кочевников. В 1907–1908 годах Кузнецов впервые предпринял поездки в заволжские степи. Однако пробудившийся у него интерес к быту и образам Востока не сразу реализовался в живописи. Этому предшествовал немаловажный для художника опыт монументальной росписи виллы коллекционера и мецената Я.Е.Жуковского в Новом Кучук-Кое на южном берегу Крыма. Сейчас это закрытая территория, где-то между Симеизом и Форосом, принадлежит Ринату Ахметову. И что там происходит, неизвестно... Загадочный для цивилизованного человека мир привлекал Кузнецова не только своей якобы первородностью, дикостью, простотой, но и колоритом. Бесконечные пространства степей и пустынь, ясная линия горизонта, небесный купол над пустой землей и простые люди возле юрт, стада верблюдов и овец... На картинах Кузнецова степная действительность, явь преображалась в сон, в соответствии с выведенными им самим формулами пластического совершенства, композиционной, цветовой гармонии. Полотна тех времен - иконографичны. Саратовская степь или пустынные пейзажи Киргизии преобразуются им в "мир иной". В 1911 году на выставке «Мира искусства» Кузнецов представил работы, которые ознаменовали начало нового периода его творчества. Это полотна «Киргизской сюиты» – самого многочисленного цикла произведений художника. Лучшие из них – «В степи. За работой», «Стрижка овец», «Дождь в степи», «Мираж в степи», «Вечер в степи», «Спящая в кошаре», «Гадание» – относятся к первой половине 1910-х годов. Особенности ориентализма Кузнецова – созерцательность, трактовка жизни как вневременного бытия, возвышенная условность и имперсональность людей и зверей. В 1912–1913 годах Кузнецов побывал в Бухаре, Ташкенте и Самарканде. Впечатления от поездки в Среднюю Азию отразились в нескольких живописных сериях и двух альбомах автолитографий «Горная Бухара» и «Туркестан», исполненных в 1922–1923 гг. В них Восток - традиционен: открытая декоративность, пестрота, цветовые шумы. И — как следствие удачности показа на выставках произведений степного и азиатского циклов - приглашение принять участие в росписи строящегося Казанского вокзала, которое Кузнецов получил от архитектора А.В.Щусева. Художник исполнил отличные эскизы для росписи ("Сбор плодов", "Азиатский базар", 1913-14), но они остались неосуществленными. Заказ получили А. Н. Бенуа, Б. М. Кустодиев, З. Е. Серебрякова, М. В. Добужинский, Н. К. Рерих, А. Е. Яковлев, И. А. Билибин, Е. Е. Лансере. В 1914 г. Кузнецов сотрудничал с А. Я. Таировым в первой постановке Камерного театра - спектакля "Сакунтала" Калидасы. В 1914-1917 годах Кузнецов пребывал на военной службе, а в 1917-1918 ему исполнял обязанности председателя солдатской секции в художественно-просветительской комиссии при Совете рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Его избрали членом Комиссии по охране памятников искусства и старины в Московском Кремле. Позже Кузнецов активно участвовал в преобразовании Училища живописи, ваяния и зодчества, до 1930 года преподавал в нем монументальную живопись. Вообще, в годы революции Кузнецов работал с огромным энтузиазмом: принимал участие в оформлении революционных празднеств, в издании журнала "Путь освобождения", вел педагогическую работу, занимался множеством художественно-организационных проблем. В этот период он создает новые вариации восточных мотивов, отмеченные воздействием древнерусской живописи; к числу его лучших произведений относятся великолепные портреты Е. М. Бебутовой (1921-22); тогда же им изданы литографские серии "Туркестан" и "Горная Бухара" (1922-23). Кузнецов немало путешествовал: побывал в Крыму, Армении, Азербайджане, в 1923 году ездил по предложению В. Ленина в Париж для восстановления культурных связей с Францией. Работал в Коллегии Наркомпросса в Москве и Саратове, делал монументальные живописные панно к революционным праздникам. В 1924 году Кузнецов стал одним из организаторов художественного объединения "Четыре искусства". Написал еще несколько портретов своей жены, художницы Е. Бебутовой. В этих портретах просвечивает легкое увлечение художника кубизмом. В 1924 году в Париже, в галерее Барбазанж, была организована выставка работ Кузнецова и Бебутовой. Под впечатлением от поездки в Париж Кузнецов написал "Парижских комедиантов" (1924-25); в этой работе присущий ему декоративный лаконизм стиля вдруг обернулся острой экспрессией. Посетив в 30-е годы в Ереван, Павел Кузнецов создал серию работ, посвященных строительству армянской столицы. Колористический строй этих полотен определяли красноватая земля и розовый туф. А повседневные сцены приобрели фантастический оттенок. Мифологизированными воспринимаются и бакинские пейзажи Кузнецова с нефтяными вышками. Женщины и девушки на картинах Кузнецова, например, на полотнах "Мать" и "Крестьянка", очень близки по иконографии к героиням классика русской живописи XIX века Венецианова. Не как быт, но бытийность. То ли явь, то ли сон. В 1947 году Кузнецов вернулся к преподаванию в Строгановском училище, где его назначили заведующим кафедрой монументальной живописи. При всей искренности желания откликнуться на социальный заказ Кузнецов не смог удовлетворить ортодоксов новой идеологии, часто подвергавших его жесткой критике за "эстетизм", "формализм" и т. п. Работы, созданные в конце 1920-х - начале 1930-х гг. (в том числе "Портрет скульптора А. Т. Матвеева", 1928; "Мать", "Мост через реку Зан-гу", обе 1930; "Сортировка хлопка", "Пушбол", обе 1931), - последний высокий взлет творчества Кузнецова. В поздние годы Кузнецов преимущественно занимался пейзажем и натюрмортами. Работал над пейзажами Майори, Дзинтари, Паланги, проводя много времени в домах творчества Прибалтики. Скончался Павел Варфоломеевич Кузнецов, немного не дожив до своего 90-летия, 21 февраля 1968 года в Москве, похоронен на Немецком кладбище. | |
| Просмотров: 2184 | |
| Всего комментариев: 0 | |